Письмо господина N госпоже К, писанное им 9 января нов.
ст 1-79 г. от рождества Христова.
Здравствуйте, сударыня!
Я думаю, Вас не удивит получение сего письма, если Вы,
впрочем, не забыли нашего недавнего уговора. Признаюсь, Ваше
предложение показалось мне несколько странным, но, уверяю Вас,
только поначалу. Ведь цель и вправду весьма значительна, если
учесть, что наши отделения для корреспонденции в университете
имеют завидное по своему постоянству обыкновение оставаться для
нас пустыми -- и для Вас, насколько я понял, это тоже
иногда бывает важно...
Итак, я к Вам пишу. Не знаю, с чего начать, ибо любое начало в этом
хитросплетении нашего мира является случайным.
Начну с извлечения на свет факта, содержанием которого является сле-
дующее: я Вас совсем не знаю, как Вы не знаете меня,наши считанные
встречи носили характер случайный, и в силу этого первая глава класси-
ческого повествования не должна раскрывать образ главных действующих
лиц, это начнется со второй главы, в которой, надеюсь, Вы примете не-
посредственное участие. Будет ли это поверхностным или глубоким изуче-
нием -- рано судить, увы, мы не властны видеть оглавления, которое от-
кроется не раньше, чем будет перевернута последняя страница, захотите
ли понять меня Вы, захочу ли я понять Вас -- еще раз повторяю, рано су-
дить.
На каком языке говорите Вы, сударыня, окажется ли нужным искать бес-
полезный словарь?
А вообще мне, наверно, будет приятно получать Ваши письма, да, я бу-
ду ждать ответа, в коем не сомневаюсь, уверенный в Вашем бесконечном
благородстве, что Вы успели мне внушить наряду с некоторыми другими
умозаключениями на предмет Вашей прелестной особы. Сейчас, если мне не
изменяет память, Вы находитесь во временном отъезде, но как только ко-
леса Вашей изящной кареты остановятся на брусчатке перед университет-
ской колоннадой, как только Вы взбежите по ступеням, войдете в залу --
обратитесь к ящику и достанете оттуда мое письмо, я думаю, Вас оно тоже
приятно обрадует,-- прошу Вас, не медлите, а самым безотлагательным об-
разом возьмитесь за перо и не забудьте надушить бумагу Вашими духами,
очень на это рассчитываю, не казните меня уделом тщетного ожидания,
пусть ``продолжение следует`` как можно скорее...
За сим вечно к Вашим услугам г--н N.
P. S. Все имеет свою оборотную сторону. Здесь я имею сообщить Вам на
всякий случай свой почтовый псевдоним -- письма следует опускать Башла-
чеву Александру (что касается имени -- здесь возможны вариации).
Здравствуй!
Маленькая язычница, мне казалось, что ты приедешь в карете, а ты
трогала холодные ступени босыми ногами, и духи твои -- роса? Я услышал
тебя, хотя мой мир и враждебен тебе. Мой мир? Он скучен и сер, и крах-
мальный воротничок больно врезается в шею. Но участь графа, согласись,
не самая худшая в этом мире, и поэтому я граф.
Да, забыл предварить свое послание важным, на мой взгляд, советом:
никогда не делай категорических выводов, возлюби многоточие. Хотя,
впрочем, все мы считаем, что прекрасно разбираемся в людях -- тем они,
скорые выводы, возведение случайной, возможно, детали в некий ранг, и
опасны. И как быть с невольными предубеждениями?
...Верю ли я в рок? Да я верю в рок, маленькая язычница, как склонен
верить во все мистическое. это объяснить несложно -- одним из самых ве-
личайших мучений (не единственным, впрочем), что я вынужден выносить в
этом мире -- есть постоянная, хроническая ностальгия по чуду, отсут-
ствие чудес, и бога... и дьявола...
И есть ли во мне хоть капля лжи? Уверяю тебя, того, что называается
ложью, в моих письмах нет. И не нужно видеть во мне врага, и защищаться
тоже не нужно...
Есть и другой мир, маленькая язычница. Уменя в одной из задних ком-
нат есть большой, громоздкий шкаф, и я иногда, без сожаления расстав-
шись с сюртуком, цилиндром и штиблетами, сняв со стены гобелен и завер-
нувшись в него, ухожу через скрипучие двери гулкой фанерной пустоты --
выхожу в исчезнувший город, на ощупь прокладываю себе дорогу, стараясь
не натыкаться на невидимые фонари и деревья, и наконец выхожу к гори-
зонту...
Вот он, мой мир! Мир грустный, и веселый, мир ассоциативный, сейчас
в нем почему-то вприпрыжку бежит ко мне веселый майский дождик, шлепает
по тяжелой и мягкой траве -- разве он грустный, дождик-то? он добрый и
умный, как дворняжка, он только иногда притворяется плачущим, а кто-то
верит... Мир рождественской сказки, лунного полета, здесь даже метлы не
нужно, мир часто сюрреалистический, где одним из законов мышления явля-
ется абсурд, мир, который...
И все-таки это одинокий мир. Я не встречал в нем людей. Правда, я
все-таки догадываюсь, что это не только мой мир. Изредка я встречал
там, на песке, человеческие следы, иногда находил исписанные разной ру-
кой обрывки бумаги, исповеди без начала, без конца, часто рифмован-
ные... Кто эти люди? И когда они приходили сюда? вернутся ли они, и где
они сейчас?
Я слышу, как шумит где-то вдали водопад. Маленькая язычница, а разве
ты можешь распоряжаться собой? Что же, в таком случае, заставляет тебя
приходить в холодный, серый и неуютный мир из твоего далекого храма?
Ответь мне, но помни -- тебе не пристало лгать.
...Где ты живешь -- вот что меня интересует. Может быть, ты, в отли-
чие от , меня,только приходишь в то, что называется действительностью
-- действительностью, и никуда от этого не денешься, как бы ни был ве-
лик аквариум, а жаль. Я все же не могу оставаться в своем мире надолго,
чтобы не сдохнуть на берегу этого теплого, ласкового озера от остракиз-
ма...
Сегодня полнолуние -- и завтра на рассвете я все же отправлюсь в
путь, и кем я вернусь в тот мир, и вернусь ли?
Выходи и ты в путь, маленькая язычница, авось, и встретимся где-ни-
будь... Захвати с собой бумагу и пиши мне в дороге обо всем, что ты
увидишь на своем пути. Можешь наколоть свое письмо на ветку какого-ни-
будь дерева -- ведь чудеса случаются здесь чаще, чем там, или можешь
положить свое письмо просто на песок, и не пугайся за его судьбу, когда
его подхватит неожиданный ветер... Эти дни я потратил на постройку пло-
та. Широкоствольные дубы удивительно легко превращались в бревна, а
гибкая лоза крепко переплела их -- готов мой плот,широкий и верный!
Я плыву вниз по реке, у которой еще нет имени. Куда я плыву? Разве
это имеет значение, особенно, когда можно направиться в любую сторону?
Мои длинные волосы спутаны ветром, гобелен -- мой парус: мимо плывут
незнакомые берега, незнакомые цветы. Могу растянуться, подставив тело
солнцу и слушая в себе просто единственного на всей планете человека --
это сладкое и грустное чувство,-- могу опустить руку в быструю воду,
котрую слепит солнце... Роса? Слезы? Солнечные брызги в моей руке? Кап-
ли дождя? Водопроводная вода?
Это небо исцеляет все раны, это солнце делает прозрачными все мас-
ки... Все комплексы -- на дне целиндра, страх расползся по углам шкафа,
здесь -- свобода, нагота тела и слова, и одиночество, заставляющее, му-
чительно щурясь, всматриваться в берега...
Маленькая язычница, появись за поворотом, войди по колено в прозрач-
ную воду -- помаши мне рукой! Я возьму шест, подплыву к тебе -- ты сту-
пишь на теплые пахнущие смолой, бревна плота, появись, если ты не стра-
шишься возможного водопада... И не распни меня если...
Что нужно тебе, маленькая язычница? Появись, я никогда не видел тво-
их глаз...
Мерно журчащая вода баюкает меня...перо вывивается из рук... Я засы-
паю,храм, фрески...река уносит мой плот все дальше и дальше...затерян-
ный комок перепутанных снов...